Интервью с Ромой Жиганом

Предлагаем свежее интервью с Ромой Жиганом из Тюрьмы от журналистки МК. 

Рэпер Рома Жиган, некогда получивший награду из рук самого Владимира Путина, пошел по этапу. И это, замечу, не первая его «ходка». Вообще, вся жизнь Жигана — классический сценарий для гангстеров, о которых он поет в своих песнях. Но кто мог подумать, что он сам, достигнув верхушек хит-парадов, снова вернется за решетку? И как встретят теперь артиста в колонии? Впрочем, с Ромой Жиганом мы поговорили (дело было накануне его этапирования из СИЗО) не столько об этом, сколько о том, что вообще сегодня представляет Россия криминальная. О «воровской» романтике и блатной жизни, о том, как не попадать за решетку и как выжить, если уж там оказался.

Гангста-рэпер в спортивных, широких шортах и футболке встретил меня на пороге камеры. Пригласил в гости со словами: «Сейчас это мой дом». Надзирателей называет «начальник» и говорит, что здесь, за решеткой, течет обычная, размеренная жизнь. Впрочем, и смотрится он там вполне органично, и рассуждения его в стенах СИЗО тоже не кажутся какими-то из ряда вон выходящими. Гангстер — он и есть гангстер.

СПРАВКА «МК»: 30-летний Роман Чумаков, известный как Жиган, был задержан в конце 2013 года. Полиция его обвинила в том, что он с друзьями забрал у своего партнера 100 тыс. рублей и планшет. Статью 162.2 УК РФ «Разбой», по которой он изначально обвинялся, не удалось переквалифицировать на «Самоуправство», но Жигана приговорили всего к одному году лишения свободы. Прокурор с таким мягким приговором не согласился, но апелляционный суд оставил его в силе…

Петь рэп Роман начал еще до того, как в первый раз оказался в тюрьме. В 2008 году записал сразу два альбома, которые стали популярны. В 2009 году Владимир Путин (тогда премьер-министр) вручил ему главный приз на программе МузТВ «Битва за респект». После встречи с ВВП карьера по-настоящему пошла в гору. Жиган выступал в Ванкувере во время зимней Олимпиады.

— Неужели не тяжело было снова попасть за решетку? Это ведь почти как из князи в грязи. Были звездой, а стали зэком…

— Я был и остался самим собой. А тяжело только в том смысле, что я не могу видеть своих детей. Сыну два года, и он уже вовсю говорит «папа», и дочке почти годик. Каждый день, проведенный с ними, бесценен. И зачем было сажать меня за решетку на время следствия? Мы в суде предлагали залог в полтора миллиона рублей. Бесполезно…

— Видимо, у следователей были основания.

— Они заявили, что я могу повлиять на дело. Боялись, что буду угрожать потерпевшему. Но здесь у меня возможностей разобраться с ним гораздо больше, чем на воле. Понимаете, о чем я?

— Думаю, что понимаю. Вы можете спокойно организовать из тюрьмы, например, покушение на этого человека. При этом у вас будет железное алиби. Очень удобно…

— Естественно, я так делать не собирался. Но из моего дела, как из мухи, сразу раздули слона. Даже задерживали меня так, как будто я серийный убийца. Восемь человек в масках в аэропорту. Я летел в Челябинск на открытие боевого турнира ММА вместе с Джеффом Монсоном. Пьем кофе спокойно, и тут они. Я даже не понял, а когда уже меня схватили, только и успел Джеффу прокричать: «I am not flying» («Я не лечу» — «МК»).

— Обидно?

— Не то чтобы… Это ведь колесо судьбы. Меня за решетку оно закатило не случайно. Может, я должен тут что-то сделать, чтоб ребятам помочь. Тут много нормальных ребят. Много невиновных, и мое присутствие кому-то дух поднимет. Кстати, с этим было много курьезов связано.

— Каких например?

— Сидит со мной в камере фанат, и мы с ним про футбол разговорились. Он мне: «А слышал песню Жигана о ЦСКА?» «Конечно», — говорю. «А ведь Жиган сам сейчас сидит». Я ему: «Да ну на фиг, правда, что ли?» Посмеялись потом. А еще был случай: парень рассказывал, что в Тамбове сидел 10 лет назад и что там Жиган тогда в колонии был. Я ему: «Да ладно? Это круто». Он так и не понял сразу, что я и есть Жиган.

— Роман, вы ведь на самом деле подходите под образ типичного гангстера. Не боитесь такой дурной славы?

— Гангстер? Ну поймите, что в этой стране нет гангстеров! Есть преступники, криминальные авторитеты, а гангстеры — это Италия и Чикаго тридцатых и сороковых годов. Я ни о чем не жалею и не вижу ничего плохого в том, что кто-то там увидел во мне преступника из-за того, что я снова сел в тюрьму. Что случилось, то случилось. Такова моя жизнь. Я вырос в этих условиях, как и миллионы таких же ребят по всей стране.

— То есть вас с детства окружали уголовники?

— Я жил в районе Братеево с родителями. Бедно жили. Отец с мамой работали на ЗИЛе, зарабатывали копейки. Помню, на мой 14-й день рождения на столе не было не то что торта, даже просто еды. Несмотря ни на что, я очень люблю свою маму, она старалась сделать все, чтобы мы с братом ни в чем не нуждались, даже в такое нелегкое время. А в Москве тогда только начали появляться мажоры, дети богатых родителей, и мы, простые пацаны, не хотели от них отличаться. Но где я мог заработать денег в те годы? Вот и связался, как сейчас любят говорить, по малолетке, по глупости с плохой компанией. Учебу бросил. Выгнали из школы с 7 классами образования.

— У вас всего 7 классов образования?!

— Да… Как-то на Манежке отобрали у прохожих игровую приставку, часы там, деньги — и пошло-поехало… Потом была судимость за угон, еще одна — за грабеж… В идеальном государстве за это выпороли бы ремнем, максимум 30 суток исправительных работ, а мне срок дали — 4 года общего режима.

— Вам было уже ведь лет 18. Поздновато пороть ремнем…

— А вы думаете, тюрьма кого-то исправит? Чушь это все. Вот со мной в камере сейчас сидит пацан Лёха. Я ему прозвище дал Романтик. Он перед свиданием с девушкой решил украсть букет цветов, дали ему за это один год и четыре месяца лишения свободы.

— За букет?!

— Букет, как оказалось, стоил 1300 рублей, а это уже на статью потянуло. Плюс его увидел охранник магазина, а это уже не кража, а грабеж. Я Романтика успокаивал перед судом: «Если судья будет женщина, она точно поймет, пожалеет, отпустит…» Но попался мужик. Ну дали бы этому Романтику год исправительных работ, пусть бы убирал тот цветочный салон, но зачем в тюрьму-то? Пока он в СИЗО сидел, его один зэк с сорока годами отсидки по кличке Смайлик (я ему прозвище это дал за то, что улыбается всегда) научил, как нужно было правильно своровать, чтобы его не посадили. Так что он теперь все знает. И в следующий раз украдет правильно и уже не букет… Никого еще тюрьма не исправила. Она, наоборот, делает матерее и злее, злее на систему, злее на государство, злее на безразличное общество, в котором мы с вами живем. Особенно если встретишь за решеткой таких «активистов», как Копченый. Был такой, столько жизней поломал, за что, правда, сам поплатился, как только освободился с лагеря. Ему голову отрезали.

— Кошмар какой!

— Да вы поймите, люди в колонию едут не на отдых. Им и так тяжело. Я тут встретил тех, кто 20 лет на воле не был. И у них за душой ничего нет. Едят только тюремную баланду, надеть нечего. Я жене сказал: «Все вещи, что есть, сюда передавай». И стал раздавать. Одному толстовку, второму спортивный костюм и так далее… Он, может, больше в жизни такого костюма и не купит (откуда деньги?). И он хранить эту кофту, эти штаны будет. А мне будет приятно, что он скажет: «Я сидел с Ромой Жиганом, это он подарил».

— С таким подходом вы, наверное, со всеми подружились.

— Да нет. Тут 35 человек в камере, разный народ. Есть такие — как коршуны. Крутятся возле тебя, лишь бы что-то выкружить. Я таких сразу вычисляю и пресекаю!

— Как? Кулаком в морду?

— Никто никого не бьет. Слово — самое сильное оружие. Но нормальных ребят здесь намного больше. Вот, например, сидел со мной парень по кличке Малыш, вес под 150 кило. Мировой рекорд жима лежа 327 кг, а он 330 жмет от груди. Мы даже предлагали администрации СИЗО позвать журналистов, чтобы могли зафиксировать новый рекорд.

— Да уж, интересная компания…

— Потом меня перевели на спецкорпус в спецхату 110.

— Что еще за спецхата?

— Камера под особым контролем. Там все в микрофонах и видеокамерах. Причем таких, что пишут даже шепот. Арестанты там особые. Там я познакомился с Тимуром Гули — он вор. Очень интересный и добрый человек, справедливый и рассудительный, мы с ним сразу нашли общий язык. Мне реально было интересно с ним сидеть в одной хате, узнать его философию, чем он живет. Все это помогает мне ближе понять воровское движение.

— Но зачем вам это? Воры в законе — они как динозавры, их время ушло. И вся эта тюремная романтика сейчас разве не ушла в прошлое?

— В столице — да, может быть, но в регионах страны все осталось как раньше, словно ты в девяностых до сих пор. Да и в Москве, кстати, эта субкультура в тюрьмах осталась — и никуда это не денется. Просто ей нет альтернативы. Вот оказался, к примеру, за решеткой в Москве Ваня из Тюмени. И нет у него ничего и никого. А с «общака» он чай пить будет с конфетами, сигареты у него будут и так далее, его просто не оставят в беде. И моральная поддержка…

— Какая например? Воры в законе вообще-то не психологи, если вы не в курсе.

— Да, но ощущение причастности к общему движению, арестантское единство помогают объединить массу людей. Многие ведь сидят несправедливо по многу лет. Вон, к примеру, со мной сидит молдаванин по имени Лилик, он уже семь лет в камерной системе, только в нашей хате он уже 3,5 года. Никак присяжных не выберут, чтобы его осудить. У кого-то из арестантов следователь дело потерял, про другого забыли вообще… Третьему продлевают и продлевают сроки содержания под стражей на основании того, что у человека есть загранпаспорт (который полиция сразу изъяла при задержании), или говорят, что кто-то может надавить на потерпевших.

— У вас наколоты воровские звезды. Неужели есть криминальный статус?

— Скажем так, они наколоты с ведома тех, кто такой статус имеет.

— Рома, а вам не кажется, что вы своим поведением и творчеством вольно или невольно привлекаете к воровскому движению молодежь?

— Нет, я не хочу никого привлекать. Наоборот, я в своем рэпе говорю: ребята, вам за решеткой делать нечего, учитесь в вузах, достигайте в жизни всего и сами. Но если уж оказались тут, то знайте, как правильно себя вести, что тут главное, а чего делать ни при каких обстоятельствах не нужно.

— Вот некоторые считают, что главное за решеткой — не понятия, а с голоду не умереть.

— В московских СИЗО точно не умрешь. Я вот в Тамбове, когда сидел, там сечка с песком, суп такой, каким в деревнях свиней кормить не стали бы. Вот там реально беда, а в Москве баланду вкусную готовят. Пустили даже слух, что тут вольные повара. Это правда?

— Нет, повара из числа заключенных.

— Ну, не важно. Мне вообще трудно в том смысле, что стал поправляться. Передачки постоянно любимая жена приносит. Друзья и фанаты греют, плюс здесь можно через ларек заказать осетинские пироги, пиццу… А прогулка всего лишь час, и спортзал не каждый день. Отжимания в камере не спасают.

Сейчас за решеткой можно иметь все то, что на воле. Не в этом дело. Сегодня ты голодный, но на воле, а завтра ты сытый, но в тюрьме. Главное, чтобы ты оставался везде человеком. И тогда всегда найдутся те, кто тебя будет поддерживать!

— Сочиняете за решеткой?

— Да, много. В основном песни все остросоциальные, про тюрьму много написал. Рэперы вообще обычно пишут о том, что их окружает, вот и я не исключение. Например, за несколько дней до суда, где я должен был сказать свое последнее слово, я не удержался и зарифмовал свою речь, так и родилась песня «Последнее слово».

Из песни:

Ваша честь, это будет мое последнее слово.

Я прошу вас не лишать меня свободы снова.

Если возможно, дайте пару лет условно.

Я уже полгода в неволе, и мне очень сложно.

…Ваша честь, сегодня перед вами буду честен:

Я поступил так, потому что это дело чести,

И по-другому не могу, так воспитали в детстве:

Я не могу писать на человека заявлений

Из-за того, что он не отдал мне моих денег.

И я не буду делать так даже после этого!

Меня не изменить, дайте мне хоть двадцать лет…

Я… тот… кто… я… есть…

И я останусь таким, даже если мне придется сесть…

Я, когда выйду, обязательно ее запишу и сниму видеоклип с кадрами из зала суда.

— То есть песни будут все-таки про гангстеров?

— Не знаю, посмотрим. Кстати, про гангстеров я записал уже песню «Gangsta World» с L.V., который в свое время с Coolio исполнил трек «Gangsta Paradise», и эта песня вошла в историю и стала мировым хитом. Еще перед тем как меня посадили, я успел записать песню со Снуп Доги Догом. Очень многое я начал и не успел довести до конца, значит, всему свое время. Но это все послужит мне хорошим уроком — не откладывай на завтра то, что можно сделать сейчас! А еще эта история со мной показала, сколько у меня друзей! Меня поддержали известные спортсмены, рэперы (даже песню мне посвятили, скоро выйдет диск). Защитника провидение мне такого послало, что он во мне искренне видит потерпевшего, и благодаря ему я не получил большой срок.

— Владимир Путин выбрал Жигана в качестве примера «плохого парня, который смог исправиться», когда вручал ему награду. Но вы, выходит, не оправдали надежд, не исправились.

— Понимаете, в чем дело, я не портился, чтобы исправляться. Каждый из нас ошибается, и я не исключение. Бог дает нам испытания, которые мы просто обязаны пройти достойно.

Комментарии адвоката Вадима ЛЯЛИНА:

— Во многом все случившееся с Ромой связано с несовершенством российского законодательства в части защиты артистов от интернет-мошенников. И я доказывал, что речь идет не о разбое или грабеже (эти две статьи по санкциям друг от друга отличаются не сильно). А что Роман совершил самоуправство — обоснованно, но незаконно пытался получить деньги, ему принадлежавшие. Ведь его интеллектуальные авторские права были фактически похищены путем злоупотребления его доверием. Его песни размещались в Интернете, на них накладывалась реклама, зарабатывались деньги, которые получал не он, а тот самый потерпевший. То, что Рома не захотел остаться в Москве отбывать наказание, а просил отправить его на этап — — это рэперовская фишка. Он не хотел быть в хозотряде. Желал отбывать наказание в общем порядке на равных со всеми условиях, без привилегий.