красноярск #freecentr
Наркотики это плохо – с этого начался разговор
На прошлой неделе Guf, Slim, Птаха и адвокат Жорин при поддержке канала Music Box дали большую пресс-конференцию, в которой от первого лица рассказали об аресте в Красноярске, движении АнтиДилер и конфликте с Дмитрием Носовым. Ниже часовая видео-версия и главные моменты в виде текста.
Хроника ареста Гуфа и Слима лежит здесь.
Первым слово на пресс-конференции взял адвокат парней Сергей Жорин, который подробно рассказал о самом задержании, следствии и освобождении парней из под стражи. Затем пошли вопросы из зала.
Сергей Жорин: первое, чтоб было понятно, какой мэссэдж: наркотики – это плохо! И никто сегодня не будет говорить, что это хорошо, и, в общем-то, не говорил никогда. Наркотики представляют кроме опасности здоровью еще и другую опасность – правовую. Преступления, связанные с наркотиками, предусматривают очень суровые наказания, вплоть до пожизненного лишения свободы. Если посмотреть на судебную практику, то часто наказания за сбыт наркотиков более суровы, чем за убийство. За умышленное убийство можно получить 7-10 лет лишения свободы, а за сбыт наркотиков – 15-20 лет. Я хочу сказать о правовой составляющей всего того, что произошло, и сейчас я назову некоторые факты.
Задержание в клубе. Врывается спецназ в масках, всех вяжут и достаточно жестко задерживают. Внимание, вопрос: кого задерживают? Может быть, это организованное преступное сообщество, вооруженные люди, банда какая-то, террористы? Нет! Это всего лишь подозрение, что кто-то из задержанных когда-то, даже не в этот день и не на этой неделе покурил траву. Насколько это обосновано? Потом всех отпускают через какое-то время, ребята садятся спокойно в самолёт, чтобы лететь дальше по своему гастрольному графику. Из самолёта их выводят, и в аэропорту спецназ снова их задерживает, доставляет в суд.
Я специально купил сегодня новую книгу, называется «Кодекс об административных правонарушениях». Здесь есть статья 29.5, она называется «Место рассмотрения дела об административных правонарушениях». Речь на тот момент, напомню, шла об административном правонарушении. Здесь чётко написано, что дела об административных правонарушениях рассматриваются по месту его совершения, а по ходатайству лица, в отношении которого ведется производство по делу – по месту его жительства. По всей видимости, для кого-то было важно, чтобы рассмотрение было именно в Красноярске. Дело попадает к судье, который признаёт ребят виновными. Про Алексея я сейчас говорить не буду, я хотел бы про Вадима сказать, он впервые привлекается к административной ответственности, и диспозиция этой статьи предусматривает штраф 4000-5000 рублей, но ему дают административный арест 5 суток. Это административное нарушение такое же, как переход дороги в неположенном месте!
В этот же день возбуждаются три уголовных дела за сбыт – тут наказание уже предусматривается вплоть до пожизненного лишения свободы. Кроме того, в отношении Гуфа возбуждается административное дело за пропаганду наркотиков. Какие фразы инкриминируют Гуфу как пропаганду наркотиков?
«По ходу, хватит Лёхе столько хапать и расхаживать до трех по хате в халате, хватит бухать и на выходных нюхать, лёгким дай отдохнуть, харэ пыхать плюхи». Лингвистическая экспертиза показала, что это пропаганда! 30 октября красноярский суд вынесет свой вердикт. Арест не предусмотрен, всего лишь штраф 4000-5000 рублей.
Далее – ребятам дают пять и шесть ареста. Вадик там с сотрясением мозга находился, кстати. Каждого должны были освободить в 19.40, с разницей в один день. Так вот утром в день освобождения каждому – и Алексею, и Вадиму вручили повестку, что в 20.00 они должны быть на допросе. Вадим выходит из изолятора, сразу подъезжает машина оперативников: куда вы едете? Мы отвечаем, что в больницу, они едут за нами. Там Вадиму диагностируют сотрясение мозга, мы берем справки, едем на допрос, там я даю справки, даю ходатайство, чтобы перенести на два-три дня этот допрос. Отложили до 6 утра следующего дня.
Адвокатам принесли повестку о неразглашении, мы отказываемся её подписывать – зачем это скрывать, люди имеют право знать, что произошло, оперативнкии вызывают понятых и в их присутствии предупреждают нас об уголовной ответственности за разглашение любых данных. Если всё законно и правомерно – почему бы об этом всем не узнать?
Понятно, что не последнюю роль во всём этом играла организация «АнтиДилер». На сайте этой организации в разделе новости есть материал под названием «С разбега на грабли, или возвращение Гуфа», где в красках описывается, как брали этого «опасного преступника».
Мне просто стало интересно – а почему всё это произошло в красноярском крае? Закачивая, я хочу сказать, что это не просто так все началось именно здесь. Ничто не мешало выписать протокол и судить ребята здесь в Москве, но тогда дело не засчитали бы, как раскрытое в Красноярском крае.
О поддержке фанов
Сергей Жорин: я когда подошел к тому изолятору, то понял, что я такого не видел. София Ротару столько не собирает: неимоверное количество поклонниц, тонны Доширака, которым просто завалили этот изолятор. Я думаю, сидельцы были счастливы, потому что ребята не могут сами столько съесть и выкурить. Народ ребят любит, и персонал к ним нормально относился, но сидеть там было не очень приятно – условия адские, холодно, как на улице.
О синяке Слима
Слим: ну это, видимо, случайно произошло, когда я в автобус садился, у меня никаких претензий нет. Меня не избивали при допросе, я конечно мог бы так сказать, но это неправда.
Об условиях содержания в изоляторе
Гуф: я думал, будет лучше. Как сотрудники милиции и ФСКН говорили: «все нормально, там отлично кормят, ты выспишься». И я себе представил что-то среднее между изолятором и санаторием. И был в шоке, когда зашел. Там все-все-все, чтобы ты осознал свою вину, раскаялся и помнил всю жизнь. Как-то не очень вообще. Тлен, мрак. Зато люди хорошие. Слим: антисанитария, холодный пол, деревянные нары Гуф: но люди хорошие.
Об отношении с сокамерниками
Сергей Жорин: ребята в силу скромности об этом не скажут, но они завоевали там сразу авторитет. Я туда зашел, а там «Леха! Вадик! Держитесь!». Я думал, их коронуют и они выйдут с «погонами» уже. Кстати, это показывает отношение обычных людей ко всему этому. Гуф: всем спасибо за помощь, люди хорошие там, хотя мне и кажется, что есть там какое-то скопление темных сил.
О влиянии ареста на группу
Гуф: я вот только недавно говорил, что эта ситуация нас сплотила. У меня сейчас обострены все рецепторы. Наверное, у господина Носова и правда получилось меня вылечить. Не знаю, сильно ли я болел, но сейчас и на зубах как-то, и прямо рад всех видеть – и на концертах, и после концерта. Очень рад, что у нас такой коллектив, что есть свежее дыхание.
О поисках адвоката
Сергей Жорин: ну вообще это был выбор не ребят, а их девчонок, которые так активизировались. Еще утром четверга не мог представить, что вечером я буду лететь в Красноярск. Меня за пределы третьего транспортного кольца не вытащишь. Меня это тронуло до глубины души, по-моему, такие ценности надо пропагандировать.
О проверке Дмитрия Носова на употребление наркотиков
Гуф: я когда ехал, еще думал, что не может быть такого второй раз. Теперь все осознал и переосмыслил.
Птаха: пока Дмитрий Носов является депутатом в Красноярской Госдуме, мы будем избегать туда поездок. Я хотел бы от лица всей нашей группы предложить Дмитрию Носову в ближайшие три-четыре дня, так как это будет актуально – пройти обследование на употребление наркотических вещей, в организме, в ногтях и в волосах. Потому что в прошлый раз вы обещались сделать это в прямом эфире с Леной и Айзой, но перестали брать трубки и стали любого контакта избегать. У нас есть подозрение, что вы употребляете наркотики. Если анализы будут положительными, то, наверное, нам делать ничего не придется.
Сергей Жорин: лишь бы лингвистов подальше держали (смеются). В идеале хотя бы пройти детектор лжи – употребляли когда-то или нет, это было бы честно.
О возможном устройстве и финансировании Антидилера
Птаха: Я, честно, видел их Гелендваген, видел машины, на которых они разъезжают – я не могу понять, откуда они. Я не думаю, что эти машины им кто-то подарил по доброте душевной. Я не могу утверждать, что кто-то кого-то подкупал, чтобы они там молчали. Но у меня есть ощущение, что я в Красноярске за час любой наркотик найду, который мне нужен. У меня есть подозрение, что есть какой-то парень, который торгует небольшими партиями, и, чтобы его лишний раз не трогали, он может тут отблагодарить деньгами, потом там. И вот уже Гелендваген появляется. Я понимаю, Ройзман был, который «Город без наркотиков». Там действительно воевали с наркотиками. А вот это псевдо-организация, которая псевдо-воюет. Есть варианты, что финансирование идет из определенных мест. О хмурой красноярской действительности Жорин: У меня лично от Красноярска такое впечатление, будто я лет на 10–15 назад вернулся. Люди-то хорошие, но мрачновато. Т.е. это некая полицейская область, где полиция рулит, а люди обычные боятся. Вот нам в травмпунтке сказали, что люди после девяти боятся выходить на улицу. Поэтому, может, спецназ пустить на борьбу с уличной преступностью?
О неправильной политике АнтиДилера
Сергей Жорин: Понятно, Антидилер –это организация, которая должная показывать какие-то результаты. Хотя я бы на их месте лучше бы информировал детей и школьников об ответственности за эти преступления. Потому что многие не знают, что и употребление карается законом, и хранение, не говоря уже о сбыте, и какие там сроки. Я часто вижу, как ребята молодые, сами не употребляющие, из бедных семей… хотят что-то подзаработать и получают серьезные сроки и фактически ломают свою жизнь. Вот о чем нужно говорить.
О неведении и помощи Сергея Жорина
Гуф: За четыре с половиной тысячи от дома сложно, конечно. Нам раз в сутки давали телефон, и это происходило при сотруднике ФСКН. Самые-самые свои связи подняли, чтобы хоть как-то разобраться в этой ситуации, но просто все стучались в закрытую дверь, и ничего не происходило. Никого не пускают, никакой информации не дают, и они делают, что хотят. Мы с Вадиком понимали, что творится полный беспредел, и пока Сергей не приехал, мы были в неведении, что будет с нами через пять минут. Птаха: Если бы он не приехал, там все могло бы гораздо хуже кончиться.
Сергей Жорин: Кстати, когда я первый раз приехал и сказал, что хочу поговорить с клиентами, мне ответили: «Мы сейчас подумаем, пускать вас или нет». И я понял, куда я приехал. Нам по закону должны дать возможность наедине пообщаться. Сначала они давали, а потом мы в клетке сидели, а они говорят: «Мы не слушаем». Нам ничего не оставалось, в клетке сидели и обсуждали. Фоном включили музыку. Я сначала включил Филиппа Киркорова, но Вадика начало тошнить. Правда, оказалось, что у него сотрясение мозга, а не потому что он Киркорова не любит [смеются].
О антипропаганде накркотиков
Птаха: Всегда у нас подтекст идет, просто мало кто его слышит – кто-то от своей глупости, кто-то от неопытности. Не надо думать, что если мы говорим слово «трава», мы всегда говорим, что это хорошо. Мы, как правило, всегда говорим, что это плохо, и на нас это повлияло своеобразно. Мы потеряли много друзей от передоза, от болезней. Кого-то посадили. И все это было связано с наркотой, и мы против наркотиков. И сейчас, кто нас будет смотреть, мы призываем не употреблять наркотики и не торговать наркотиками, держаться от этого ужаса подальше. Но это сейчас, а в песнях мы говорим о том, что происходит в целом в стране, во дворах, в жизнях наших и наших друзей. Мы не пропагандируем – я хотел бы, чтобы вы запомнили это.
Как избавиться от наркотиков в России
Слим: Много случаев, когда представители правоохранительных органов крышуют дилеров. Но пока этого никто не искоренил. Птаха: Все знают, где кто продает. Везде знают, кто помогают, кто мутит, в каком районе. Обычные пацаны это знают, которые живут друг с другом. Неужели кто-то может поверить, что сотрудники ФСКН не знают. Когда им надо, они ловят, когда-то надо – отпускают. Я думаю вопрос, как избавиться от наркотиков в нашей стране, нужно задать, прежде всего, Службе безопасности и нашим органам. Они должны проверять своих сотрудников на частоту работы.
Сергей Жорин: Ребята, конечно, сгущают краски. Везде есть добросовестные люди. Важно, может быть, чтобы внутри структуры прошла проверка по данному инциденту и все-таки приняты какие-то меры. А в целом тенденция положительная, борются ведь с наркотиками.
О новом альбоме Гуфа
Гуф: Выйдет через месяцок. Сейчас будет предзаказ сначала. С 21 ноября поеду по стране с новым альбомом. Птаха: Сейчас Лешин выйдет, потом уже CENTR будет. У нас в апреле презентация.
О поддержке в рэп-коммьюнити
Птаха: Oxxxymiron высказался в свое время. Noize MC высказался. Еще несколько рэперов. Но парни вышли, и у нас все [с рэперами] стало на свои круги, мы общаемся в такой же форме, как и до ареста. Но я знаю, что если завтра что-то случится, и мы можем рассчитывать на рэперов, и рэперы могут рассчитывать на нас.
Гуф: Смоки выступал у меня на концерте. Спасибо пацанам, кто поддержал, очень приятная такая поддержка.
Слим: Баста даже жене моей звонил по телефону.
О политике Black Star
Птаха: Бородатую банду Black Star мы вообще не воспринимаем как рэперов. Это поп-индустрия. Понятное дело, они пропагандируют ЗОЖ, кричат, что любят Путина, носят флаги России на себе. Они говорят о правильных, чересчур правильных, вещах, как физруки. И если бы они сказали, что парней поймали, они пропагандируют, то с точки зрения пиара это было бы правильным шагом для них. Я не слышал, чтобы они что-то сказали о нашей ситуации. Но если что-то сказали, то молодцы. Они выполняют свою работу, за которую получают деньги.
