«Клубаре»: гремучая смесь блатняка с ностальгией по нормальной жизни

Вышедший в прокат российский фильм «Клубаре» с Евгением Стычкиным в главной роли и рэпером Бастой – совсем не то, что можно ожидать от криминальной драмы.

Не очень известная команда создателей решилась на рискованный эксперимент: историю о клубном промоутере, о «высшем» московском обществе, о грязи, мажорах, тачках, наркоте и силовиках написали в… стихах (простите уж, тоже невольно в рифму вышло). Не совсем прямо в ямбе или хорее, но реплики героев так или иначе зарифмованы и периодически заставляют вспомнить эпизоды из творческой жизни Юрия Деточкина. Зарифмованный сценарий мог запросто опустить очередное, как казалось, «мочилово с ментами» на уровень совсем уж самодеятельности, но, на удивление, напротив, приподнял фильм. 

Врут, что Мединский наводит цензуру на кино. Во всяком случае, до этого сегмента он не добрался, а не то, не ровен час, узрел бы в «Клубаре» элементы «Нелюбви» Звягинцева. Российская действительность представлена здесь не менее мрачно, хотя и гораздо динамичнее. А звучащие фоном новости о падении российских фондовых индексов, курса рубля, об обнаруженном в школе при российском посольстве в Аргентине кокаине и бодрый доклад Медведева об импортозамещении как ответе на санкции – и вовсе прямая калька с фильма Звягинцева, к которому так яростно прицепились в России.

Но «Клубаре», как, впрочем, и «Нелюбовь», конечно, не совсем про политику. Но про жизнь, темные краски в которой, быть может, слегка сгущены. Впрочем, не так чтобы очень. Силовики продажные, обнаглевшие от собственной безнаказанности, готовые возбудить или замять любое дело за кругленькую сумму. Их «клиенты» – активные живчики, встряхивающие столичную жизнь. Крупные бизнесмены, которых эти живчики доят на предмет инвестиций в сомнительные проекты. Охреневшие от гламура девушки всех этих мажоров, вместе взятых, выходящие замуж не за человека, а за его бабло…

В общем, российские режиссеры продолжают снимать «Духлессы» в разных вариантах, что наверняка раздражает российскую глубинку, да и создает не совсем правильное впечатление о Москве как о городе, где, кроме бабла и цинизма, нет ничего. Но радостно, когда сквозь эту отчасти подрисованную грязь режиссерам удается добиться определенной глубины. Ее дают и стихи, и песни Басты, и смыслы, контуры которых появляются, когда смотришь эту гремучую смесь блатняка с ностальгией по нормальной жизни.

«Скоро клуб откроется, и я наконец расстанусь с вашей троицей», – говорит герой Стычкина двум «пасущим» его силовикам, между которыми вдали маячит… портрет Владимира Путина. Это уж и вовсе крамола по нынешним временам. 

И великолепен финальный аккорд – на титрах звучит рэп на стихи Олега Груза: «Москва со всероссийским жульем, с извечной проблемой с жильем, от которой мы крокодиловы слезы, как при Булгакове, так же льем… Москва не боится, не верит, не просит. Потому что висит на кокосе, как портрет Путина в кабинетах тех, кто с нас бабки косит… Москва в роли чужого анклава. За чей же ты счет златоглава? Если за наш, то какого ха? За их? Ну ты и шалава!»

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №40-2018 под заголовком «Шалава Москва».