Григорий Антипенко // фото: Global Look Press
Актер Григорий Антипенко более одиннадцати лет занимается альпинизмом и уже не мыслит своей жизни без покорения высот. И это для него не просто хобби, а целая философия.
«Альпинизм – моя абсолютная страсть, – рассказывает актер. – Я несколько раз срывался в пропасть, буквально находился на грани жизни и смерти. В горах испытываешь нечеловеческие нагрузки, дико устаешь, но все равно мне хочется возвращаться туда снова и снова. Не могу жить без этого экстрима».
Каждую весну у Антипенко начинается своеобразная «ломка». Неведомая сила, с которой он не в силах бороться, тянет его в горы. Он берет отпуск на месяц и пропадает из виду, с ним нет никакой связи. «Каждое восхождение – это точка отсчета, – объясняет Григорий. – В горах я успеваю передумать все, что было за год хорошего, что плохого, что сделал, что нет, намечаю планы на будущее. Отдыхаю от суеты и собственных слабостей. И практически уже не могу без этого: отказываюсь от всех проектов на этот период, какими бы интересными они ни были. 20–30 дней в году меня просто нет».
Причем актер не только уединяется от людей и отдыхает от суеты, он штурмует высочайшие вершины. Антипенко уже покорил три 7-тысячника – пики Хан-Тенгри, Ленина и Корженевской: «Альпинизм – дело, которое требует постоянной физической подготовки. Но нужно быть не только физически сильным и выносливым, важна еще и психологическая подготовка, ты должен быть морально готов перенести все испытания».
Антипенко ходит в горы в одиночку. Объясняет это тем, что у него нет стремления с кем-то соревноваться. И он всегда помнит о том, что его восхождения не должны подвергать опасности других людей. «Если я чувствую, что у меня нет сил и я могу подставить спасателей, которые пойдут меня выручать, я просто не иду, – говорит актер. – У меня гипертрофированное чувство ответственности. Я стараюсь либо никого не напрягать, либо, если есть опасность, не совершать опрометчивых поступков. Успею еще: горы стоят вечно».
Что же влечет актера в горы? «Уединение для меня – жизненная необходимость, – говорит Григорий. – Я в принципе самодостаточный человек, мне одному не бывает скучно. В горах сам с собой разговариваю, размышляю, фантазирую, подпитываюсь энергией, постоянно побеждаю какие-то внутренние страхи. Вот, к примеру, очень трудно искоренить страх за своих близких. Но я точно знаю, что у каждого из нас есть ангел-хранитель, и поэтому не надо все время волноваться, трястись над своими детьми. Без распоряжения сверху с ними ничего не случится. Меня мой ангел-хранитель не раз спасал. Я попадал в экстремальные ситуации, замерзал, срывался… Когда летишь вниз с пятидесятиметровой высоты и, приземлившись в снег, понимаешь, что цел и невредим, – это кажется абсурдным. А если это повторяется еще и еще раз, понимаешь: тебя кто-то бережет. Значит, ты еще нужен на этой земле… В каком-то смысле ты в горах всеми этими бесчисленными камнями, лавинами сдираешь коросту с души. Потом летишь на вертолете вниз, к людям, после почти месяца восхождения, а из глаз потоком льются слезы радости и благодарности. И снова чувствуешь себя ребенком, счастливым просто так».
